Мерное постукивание колес о стыки. Поезд скорый, мчится в Астану через все просторы заснеженного Казахстана.
Вечер. Станция Чу. Сутолока, шум в коридоре. Мы в купе заняты своим. Я сосредоточенно пытаюсь читать покаянный канон Андрея Критского, ведь начало поста, а где найти слова, что лучше бы отражали состояние покаяния?
Читаю. Мужчина напротив: "Старославянский? Я учил его когда-то в Баку на филологическом факультете, мне нравилось…". Ему лет сорок, седоватый "бобрик", немного полноватое, продолговатое лицо, спокойные глаза.
В коридоре шум. "Кошелек украли!…" Женщина тоже лет 40-45, смуглое лицо, приятная смущенная полуулыбка…
Пытаюсь сосредоточиться на чтении. Среда. Последние дни чтения канона. "Надо проникнуться содержанием, прочувствовать…".
Женщина обращается к нам: "Надо же, хорошо, что паспорт и кольцо туда не положила…"
Все молчат. Молчу и я…
Она ушла; потом милиция, разборка, разговоры: "Они видели…"
Все угомонилось, женщина осталась сидеть в коридоре, ей ехать в Астану так целую ночь. По нашему неучастию, и она больше к нам не обращается.
Седой мужчина: "Давайте ваши вещи, что им стоять в коридоре… Есть ли здесь внизу место?" - поворачивается он ко мне. У меня в душе протест, я читаю канон, мне мешают, меня не касается это, еще подниматься надо, суетиться…
Вспоминаю: там лежат чьи-то вещи, места нет. Сердито говорю об этом.
Азербайджанец ласково: "Ничего, мы их определим наверх, наверху места много… Давай, сестра, вещи…"
Пьем чай. "Надо бы и ее пригласить к чаю, ведь у нее горе", - говорит азербайджанец…
Все молчат. Молчу и я… Ведь я занята, читаю "Покаянный канон".
Смотрю на свою сидящую напротив интеллигентную, утонченную соседку-казашку. Она отводит глаза.
Встаю, иду в коридор.
Женщина сидит на приставном стуле, отвернулась, задумчивая, но не унылая, спокойное, достойное отчуждение.
- "Пойдем, сестра, попьешь с нами чай, сидеть и ехать еще долго".
Оживленное, счастливое лицо просветлело улыбкой. Она достает шашлык, горстями высыпает на стол земляные орехи…
Все смущены и обрадованы, рассказы о жизни, настоящее единство - спокойно на душе, умиротворенно.
Дома уже думаю, анализирую и сокрушаюсь, и каюсь: "Какая я христианка, какая!? Ведь это - самарянка, ограбленная разбойниками, а я?"
Урок хорошего, доброго человека, и что самое интересное в наше время - мужчины! - показал, что не только чтением, слушанием "Покаянного канона" призывает Господь к покаянию, а ежесекундной добротою чувств, стремлением к соучастию, к разделению горя, к любви…

Л.В.

[НА НАЧАЛО СТРАНИЦЫ]