В горах Тянь-Шаня российские интересы натолкнулись на претензии Цинской империи и энергичную экспансию молодого и чрезвычайно агрессивного Кокандского ханства. Осенью 1860 года, на местности Кара-Кастек, западнее укрепления Верное, произошло трехдневное сражение между войсками Милля-хана, кокандского завоевателя Семиречья, и Герасима Алексеевича Колпаковского, в ту пору администратора Алатавского округа и командующего его военными силами. Славная победа в этой малой битве положила конец широким притязанием кокандцев на Семиреченские земли (Собственно, война за присутствие в крае была не малой, трехдневной, а многолетней, с самого зарождения нашего города унесшей много молодых жизней первопоселенцев ).Но, вот в край пришел долгожданный мир, началось строительство и благоустройство поселений. В их числе возникли и получили развитие современные города юго-востока Казахстана: Алма-Ата, Каскелен, Талгар, Иссык.
В память об Узун-Агачском деле был поставлен на православном кладбище Узун-Агача (основано в 1870 г. как крестьянское село Казанско-Богородское ) новый памятник, выполненный по эскизам петербургского ваятеля, академика архитектуры Александра Гогена. Непосредственно строительными работами и архитектурным надзором занимались известные в Семиречье зодчие Сергей Тропаревский и Андрей Зенков. 1 августа 1905 года состоялось торжественное открытие монумента воинской славы. На местности Узун-Агач собрались участники памятного боя, родственники героев сечи, просто, семиреки-станичники. Программа торжества включала иммитацию боя и воспоминания его участников.
Поход на Уч-Алматы ( кокандцы называли место сражения Бикетом, что между Уч-Алматы и Аштеком соответственно военные пикеты Узун-Агач и Кастек, укрепление Верное ) живо описали местные акыны. Кто стихотворно слукавил, потворствуя русской силе, кто дал волю крепким словам, проклиная неверных. Эти произведения, полные художественной фантазии, однако, можно рассматривать как документальный источник.. Послушаем ничтожного человека , как просит себя называть ура-патриотически настроенный поэт , нукер ханской гвардии , мулла Ниязи-Мухаммед бен Ашур-Мухаммед :
...В эпоху Малля-хана, завистливого, раздражительного,
Мы совершили длинный путь и трудный поход.
Тот паршивый Канаат, начальник войска!
Вследствие его несчастного нрава мы все стали нищими.
Мы совершили пешком путь в 70 сангов.
На каждом шагу мы встречали бедствие.
Поход продолжался год и 1-2 месяца;
Вследствии страха перед тираном мы все довольствовались одной тиллей. Возблагодари бога, Ниязи! Счастие войны за веру Досталось тебе, хотя нас постигло все это. Год свершения этого похода -1277 ( 1860-61) .
В условиях XIX столетия кокандцы применили психическую атаку, шли навстречу врагу сомкнутым строем, без выстрелов, развернув боевые знамена, под звуки военного оркестра, пытаясь устрашить, подавить волю и психику противника. Первыми с перевала Кастек в долину смерти вошли воины ислама шагиты . Они восседали на белоснежных, дорогих пород аргамаках, были покрыты белоснежными , развевающимся на ветру накидками, и столь же белоснежными, как вершины гор, чалмами. Естественно, под легкой тканью мученики за веру скрывали стальную кольчугу, выделанные из кожи буйвола шлемы, иные защитные доспехи. Они искуссно маневрировали на поле боя, ловко владея круглыми щитами ( шиты управлялись системой уздечок на правой руке, да так ловко, что казалось, шагиты были заговорены от пуль). Войско Шадман-ходжи, первым вступившего в схватку, произнося Такбир! ,-вспоминает современник,- подобно саламандре, бросилось в огонь пороха и нефти, в море ядер и пуль неверных . Лаву Шадмана ограждали кара-пильтаки (черные палки), особые отряды, вооруженные березовыми дубинами, на случай позорного бегства воинства. Воины катили перед собой для защиты от ружейных выстрелов круглые связки из тростника и соломы ( т.н. карабура ). Артиллерией кокандцев командовал беглый сибирский каторжник Евграф. Однако, вся его огневая мощь оказалась молчаливо лежать на трудных склонах Кастекского перевала. На огненной равнине Кара-Кастека убивать многобожников-кяфиров оставалось противнику только дрекольем.
Были в том памятном бою и откровенные предательства. Среди перебежчиков находим вчерашних друзей Колпаковского - прапорщика Суранши, которому было предписано вести разведку. За ним покинули поле боя подпоручик Джанкозы Сюков и капитан Тезек Аблайханов со своими дружинниками. Лояльными оказались те, кому Малля хан адресовал обращение не вмешиваться , мол, ... перейдем Или, и с войском ислама отделим мусульман от кяфиров, а потому, если вам будет причинен вред, то да ухватят ваши руки в будущей жизни полы нашего платья . В том списке воздержавшихся находим ...почтенных биев и батыров Диконбая, Керыма, Ачикея, Андасу, Суранчи, Даулетбека, Суата, Нарбута, Ташибека, Яргака, Кебека, Джайнака, Адыбека, Байсерке, Алиша . Во время решающего боя якобы произошел спор между полководцами Канагат-шахом и Алим-беком, за право быть первым в жатве боя , в ожидаемой победе над русскими. Слова оскорбленного и покинувшего место сражения андижанца Алим-бека до нас не дошли в первозданном виде. Но судя по образчикам красноречия прошлого, он сказал нукерам Канагата : О вы , своевольные начальники и упрямцы, говорящие пустые речи, теперь не место соперничеству и вражде. Если вы что-нибудь имеете против меня, то я, исполнив долг мусульманина, выраженный в изречении убивайте многобожников , готов принять от вас все, что вы постановите. Сегодня- день чести; даром выпускать из рук честь мусульманину не годится. Если мы с вами так будем вести войну и охранять царство, то скоро крепость ислама будет сравнена с землей несчастия и дурная слава останется за нами до дня Страшного суда . Тюркские источники сообщают, что Алим-бек принял позднее участие в умерщвлении своих вчерашних соратников год с небольшим , спустя время после Узун-Агачского дела были вероломно убиты и Шадман-ходжа, и Канагат-шах, и Малля-хан. Другие воины ислама оказались в плену, коротая свой век в Семипалатинске, в Омске или в Верном, причем под хорошею пенсию.
Однако, ни предательство, ни кремневые и фитильные ружья, фальконеты да турки противника, ни психическая атака Милля-хана не способны были противостоять отряду подполковника Колпаковского, состоящего всего из трех рот пехоты и четырех сотен казаков, вооруженных двумя батарейными орудиями, четырьмя конными и двумя заплечными ракетными станками ( кокандцы утверждали будто ... ружья неверных вместе с нефтью испускали огонь. Звуки от выстрелов походили на звуки ангела. Можно было думать , что наступил день Страшного суда ). Решающий бой на местности Кара-Кастек начался рано утром 21 октября и после девяти часов рукопашных атак многотысячное войско кокандцев, дулатовцев и примкнувших к ним местных жителей, дрогнуло и повернуло обратно в Чуйскую долину. В числе трофеев на поле брани остались знаки власти неприятеля секира, знамена с бунчуком, красные и белые; военный оркестр барабаны, литавры, трубы; доспехи кольчуги, шлемы и щиты, пики, сабли и шашки. Кокандцы и дулатовцы потеряли ранеными и убитыми до 1500 сарбазов. Потери русского отряда были скромнее и состояли из двух убитых казаков, 26 раненых и 6 контуженых солдат и офицеров. В геройском списке ( который до сих требует уточнения и изучения историка ), среди контуженых находим имя Герасима Колпаковского. Герои сечи были отмечены орденами , чинами, именным оружием и высочайшим благоволением. Особо были поощрены подвиги командира узун-агачского отряда поручика Соболева, кастекского военачальника Экеблада, сотника Обуха и его конного артдивизиона, есаула Бутакова. Последний первым принес весть, что неприятель очистил кара-кастекское поле битвы. По его докладу , командующий Канагат-Шах опечаленный гибелью любимого бачи на рассвете 22 октября поспешно ушел с остаткими войска за Кастекский перевал. Cам есаул Бутаков погиб часами , уже после окончания трехдневной семиреченской войны, от предательской пули дулатовцев.
Колпаковский получил чин полковника и боевую награду Святого Георгия 4-й степени. Нижним чинам были розданы знаки отличия военного ордена по четыре на роту пехоты, по три на сотню и по два на взвод артиллерии. Среди героев - казаки Больше-Алматинской станицы Павел Набоков, Иван Седельников, Алексей Чеусов, Гарифулла Зелимханов, Федор Ульяшев, Семен Крюков, братья Иван и Андрей Лебединские, казаки Каскеленской станицы Николай Угрюмов и Иван Шаповалов, казаки Софийской станицы Захар Бедарев и Андрей Монастырев. Все участники славного дела в Алатау получили особые знаки на папаху За отличие в 1860 году .
Спустя годы с установлением в Семиречье советской власти, 8 июня 1921 года на местности Узун-Агач состоялся праздник бедноты, в программе которого, кроме байги и традиционного дастархана, значилось разрушение исторического памятника. Тогда, под ударами героя-молотобойца Камалетдинова и его товарищей были сбиты и бесследно исчезли чугунные доски и медальоны с именами и портретами участников битвы. Ушли на металлолом трофейные кокандские пушки, скрепленные цепью. И доблестный символ сечи орел, терзающий на вершине обелиска карту владений Кокандского ханства.
В течение вот уже долгих десятилетий стоит на Сауруковом холме полуразрушенный, бессмысленно поруганный людьми памятник, вызывая недоуменные вопросы неравнодушных. Впрочем, в оценках современников, Узун-Агачское сражение недостойно поминать даже в нелицеприятной критике, мол, оно несомненно подлежит забвению среди потомков.Тем более, у подножья древнего кургана успели уже установить обелиск батыру Карасаю, новому символу прошлой воинской славы республики .
В. Проскурин
[Назад]
